Интервью

В последнем номере журнала "Евангельская нива" вышло на мой взгляд очень удачное интервью одного из пасторов Союза ЕХБ Украины, многолетнего ответственного служителя по Луганской области, которое здесь хочу предложить без купюр и изменений.

Источник: http://ecbua.info/index.php?option=com_content&view=article&id=3231%3Azhurnal-qvangelska-nivaq-nove-vidannya&catid=107%3Ass-s&Itemid=135&lang=ua
*********************************************************************************

Рубрика: тема

На гребне противостояния

Война на востоке Украины продолжает упорно увеличивать зловещие цифры: миллионы людей оказались в зоне боевых действий, тысячи погибших, десятки тысяч раненых, сотни тысяч людей, вынужденных искать приюта далеко за пределами постоянного места жительства. И, судя по возрастающей внешней агрессии, Украина не скоро увидит горизонт мира...

Наша беседа о Божьей неприкосновенной воле, о взглядах служителя на события в стране, когда беда застает врасплох детей, студентов и пенсионеров, христиан и атеистов, своих и чужих. В гостях у «Евангельской нивы» заместитель главы ВСЦ ЕХБ, старший пресвитер по Луганской области и пастор церкви «Благая Весть» г. Луганска Сергей Викторович Мороз, приехавший из зоны действия АТО с целью координирования материальной помощи церквям и населению восточных областей.

– В сложившейся на востоке ситуации, принимая во внимание неоднозначные политические баталии, часть верующих не согласна принимать участие в защите своего государства. Как Вы считаете, как христианин может защищать свою страну?

Непростой вопрос, потому что ответ на этот вопрос не статичен. Скажем, в Советском Союзе, во времена моей молодости, христиане и государство представляли две чужеродные системы, потому что государство сильно преследовало евангельских верующих. Это сохранилось не только в моей памяти, но и в памяти моих родителей и людей старшего поколения. Поэтому тогда пацифистские взгляды в некотором роде предоставляли нам «духовно-религиозную лицензию», позволявшую всячески избегать службы. Этот вопрос часто связывали с присягой, поскольку написано: «не клянись», и поэтому верующие оружие в руки не брали. Когда же рухнул Советский Союз, когда двери открылись и к нам начали приезжать евангельские верующие из Запада, мы увидели, что они вовсе не пацифисты. Для нас это было небольшим шоком. Как так? Как баптист может работать прокурором какого-то штата или города или быть военным и в то же время нести служение диакона или другого служителя в церкви? Я не знаю, сколько потребовалось времени, но я обнаружил, что к апрелю этого года, когда волна военных действий докатилась до Луганска, я не нашел в себе пацифистского фундамента. Наблюдая в сводках новостей, как Крым начали захватывать «зелёные человечки», я однажды почувствовал желание пойти в военкомат и предложить свою посильную помощь. Да, я уже для передовой не годен, но что-то могу делать, чем-то могу быть полезен. Если не физическим трудом, то могу быть капелланом для бойцов. Эти вопросы мы начали обговаривать с пасторами в нашей области, и мнения разделились. Одни говорят: получается, что капелланы должны вдохновлять бойца на бой, для того чтобы убивать. Я отвечал им, и в церкви сказал то же самое: когда я вижу, что моя страна подвергается интервенции и насилию со стороны другого государства, я понимаю, что ее нужно защищать. И мы даже выработали пресвитерским советом позицию, что люди,  имеющие непацифистские взгляды, не должны подвергаться осуждению со стороны пацифистски настроенных верующих. Так я сам для себя незаметно из пацифиста превратился в человека, который считает, что необходимо защищать народ и защищать страну.

– Украина со времен Второй мировой жила, не зная войны. Как вы встретили войну в своем городе, какие изменения начали происходить в церкви?

Где-то в середине или конце апреля я, приехав в Киев, говорил всем интересующимся ситуацией в Луганске, что у меня такое убеждение, будто нас бросают на произвол, что мы не нужны Украине. Меня тогда успокаивали – нет-нет, всё под контролем, всё будет хорошо! Спустя три недели я приезжаю домой и узнаю, что вооруженными бандитами уже взято СБУ, администрацию. Знаете, мне было очень больно, когда затем в Киеве уважаемые люди говорили мне: «Ну что же вы допустили до такого состояния Луганск?» Во времена Майдана жизнь в Киеве продолжалась в нормальном русле. Всё было спокойно, работал транспорт, магазины. Да, в ряде случаев имели место проявления экстремизма, разгул «титушек», поджег машин и т.п., но всё это происходило на небольшом пятачке города. В Луганске же началась настоящая война, охватившая весь город.

Ещё одна деталь. Кажется, в ночь с пятого на шестое апреля СБУ накрыло бандитскую группировку в количестве 15 человек, изъяли 500 стволов огнестрельного оружия, гранатометы  и прочий арсенал. И я первый раз в жизни  поблагодарил Бога за то, что есть СБУ. Об этом я сказал в церкви – мы тогда молились каждое воскресенье о мире в стране и о мудрости для руководства. Я ещё тогда не знал, что в это самое время боевики штурмовали СБУ и возвратили себе не только это оружие, но и захватили весь арсенал. На улицы хлынули вооруженные люди, которые начали творить настоящий беспредел – грабить инкассаторские машины с деньгами для населения, расстреливать людей, которые казались им подозрительными или которые не остановились по их требованию. Вот это было шоком. Пришлось приспосабливаться к ситуации, ни с кем не вступать ни в какую полемику, очень взвешенно следя за своими разговорами…

Следующее, что поразило  меня в родном городе, произошло в июне. Однажды жена разбудила меня в четыре утра со словами «Серёжа, началось!» Были слышны пулеметные очереди, начался штурм поселка Металлист, артиллерийский обстрел аэропорта и т. д. Артиллерийские и минометные обстрелы  города становились регулярными. Мир закончился… В это время я испытывал на себе также информационный прессинг – мои ближайшие соседи утверждали, что город обстреливает «правый сектор». Не меньший шок я пережил, когда увидел, что в церкви часть людей поддерживает сепаратистов, что у некоторых пожилых сестер неверующие дети или внуки находятся в этих подразделениях. Мне нужно было достаточно мудрости, чтобы в проповедях, в молитвах, в призывах быть очень корректным, притом не скрывая своих взглядов. И Бог давал мудрости, по крайней мере, ко мне продолжали относиться уважительно. Очень скоро мины начали разрываться рядом с домом, во дворе летали осколки, стуча по крыше. Приходилось нырять в погреб, пережидая артобстрел. Самым воздействующим на психику был звук от стрельбы «Града», установленного на расстоянии 150 метров от нашего дома. Его ракеты пролетали над домом, а после них снопами осыпались искры и сыпался какой-то шлак, как песчаный дождь. Когда это происходило вечером, казалось, будто этот гул и озарение исходят из ада. Из-за беспорядочных обстрелов увеличилось число погибших мирных горожан.

Если говорить о степени выживаемости жителей, оказавшихся в зоне боевых действий, то лучше обстоят дела у тех, у которых есть частные дома.. У меня на огороде есть помидоры, и в доме есть соль. Если ты съел 1,5-литровую кастрюлю помидор, тебе долго потом не хочется есть и не надо искать чего-то еще. Еще я могу выкопать картошки, и очень доволен, что у меня есть еще постное масло. Когда 19 июля исчезло электричество, началась паника. Его нет и 20-го, нет и 21-го, нет и 22-го… Света нет, но, слава Богу, ночь не такая длинная, солнца ведь никто не отменял! Разумеется, нелегко быть отрезанным от внешнего мира, плохо без Интернета, да и с мобильной связью проблемы, но я все-таки умудрялся скинуть в сеть две-три новости для людей, которые молятся, переживают... С 21 июля руководство так называемой ЛНР запретило передвижение по городу на частных автомобилях, но я все же пару раз выезжал, меня миновало, слава Богу! Постепенно город начал вымирать. По воскресеньям мы, оставшиеся, продолжали собираться на богослужение, благодарили Бога, что все живы и здоровы. Я вспоминаю рассказ своего отца о жизни при оккупации. Шла Великая Отечественная война, отцу, тогда 10-летнему мальчику, в качестве вознаграждения за труд на маслобойке предложили взять немного зернышек. Поскольку у него не было ничего другого, ему насыпали полную кепку. Обмолоченные семечки были очень жирные, и кепка вся промаслилась. Счастливый, он принес их домой. Увидев брата, старшая сестра воскликнула: «Витя! В чём же ты осенью будешь ходить!?» А он отвечает: «Настя, неужели ты думаешь до осени дожить?» Вот так оно бывает – мы живем сегодняшним днем. Об этом говорил Христос в Евангелии от Матфея. Апостол Павел писал: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1 Тим. 6:8). И это мы прочувствовали на себе.

– Что Вы можете сказать верующим из спокойных регионов?

История переполнена примерами, когда целые нации стремились получить свободу. И как бы там ни было, церковь оказывается где-то на гребне этого противостояния. Хотим мы этого или нет, верующие будут поддерживать либо одну сторону, либо другую. Противостояние, которое было еще в советском обществе и усилилось после Майдана, подняло национальный дух народа. Но борьба за свободу в Украине еще не закончилась. Я нашел для себя в Библии источник, который помогает мне остужать пыл горячих голов.

Это девятая глава Книги пророка Даниила. Даниила, который определил по летописям, что бедствия, переживаемые народом, – это наказание от Бога. Меня удивило, с чем он приходит к Богу в своей молитве. Он не просит наказать вавилонян за то, что они сделали с народом. Он просит МИЛОСТИ у Бога для своего народа, он ИСПОВЕДУЕТСЯ в грехах народа и просит, чтобы Бог ВОЗЗРЕЛ на них Своим светлым лицом.

Сегодня в церкви мы читаем пророка Аввакума. Слушайте, почитайте вновь Книгу пророка Аввакума! Первая глава – это ведь древними словесами наши события описаны. Первые четыре стиха – это плач Аввакума о том положении, в котором оказался народ. Правосудия нет, насилие, жестокость, несоблюдение законности. А что говорит Бог? Я вам за это пришлю еще халдеев, у которых конница быстрее барсов, у которых сила их – бог их, которые будут вас разрушать. И  Аввакум потрясен! Состояние уже и так плохое, а лекарство от этого состояния еще хуже. Обычно на вопрос: «Что такое книга пророка Аввакума?» – мы ответим не задумываясь: три стиха последней третьей главы! – «Хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах… но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего…» Но мы не видим динамики, что происходит с Аввакумом, с чего он начинает и к чему он приходит. Так вот, независимо от того, где они находятся – в зоне АТО или на свободной территории, церквям и их пасторам не лишним будет прочитать еще раз книгу пророка Аввакума. Меня она утешает, во-первых, потому, что не нам первым выпало такое преодолеть. Израиль не один раз наступал на одни и те же грабли. В прошлом году в нашей стране отступление от Бога приводило нас всех в ужас. Мы вздрагивали от продажных судов, от взяточничества должностных лиц, от чиновничьего беспредела. Сейчас война нас переключила на другие проблемы.

Беда состоит как раз в отступлении от Бога.

Аввакум говорит, что, видя, как происходит бедствие за бедствием, я должен оставаться спокоен, я должен славить Бога. Мы очень остро, собственной шкурой прочувствовали ранее декларируемые принципы из Писания. Например: «Если живы будем, и Господу будет угодно…» – это же было христианское клише! Так было правильно говорить. Но мы же знали, что завтра взойдёт солнце, и никуда мы не денемся. Сегодня это не форма – это наше исповедание!

В сложившейся ситуации нас всех укрепляет следующее обещание Божие: «Наше же жительство – на небесах» (Фил. 3:20). Соломон писал «Не заботься о том, чтобы нажить богатство; оставь такие мысли твои. Устремишь глаза твои на него, и – его уже нет; потому что оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу» (Пр. 23:4-5). В мирное время эти слова мы воспринимали поэтически. Но сегодня для нас это не поэзия, это суровая реальность. Я понял на себе – всего, что было нажито непосильным трудом, ты можешь лишиться в один миг.

– Противостояние России и Украины привело к ярко выраженному разногласию в самом обществе на востоке страны, в том числе и среди верующих. На завоевание соседями украинских земель жители востока имеют разные взгляды, имеется ли у вас рецепт примирения? Какой ваш опыт миротворчества?

Сначала надо разобраться, почему произошло то, что произошло. Скорее всего, мировоззрение складывается на протяжении длительного времени и христианство не всегда его радикально реформирует. Возможно, реформируется мировоззренческая основа, основа спасения, а вот политические предпочтения, национальные интересы – они не претерпевают сразу больших изменений. Многие искренние христиане, любящие Бога, читающие Библию, проповедующие Слово в церквах, к сожалению, еще не осознали себя не только патриотами своей страны, но и гражданами, причастными к своей стране. Я повторюсь, что верующим, выходцам из СССР, трудно быть патриотами, почти невозможно! Потому что государство как аппарат насилия было очень жестоко к верующим и вытеснило в их среде всё то, что могло бы быть повязано с патриотизмом. И естественно, верующим было свойственно считать себя гражданами неба и противопоставлять себя государству. Когда пришла свобода, часть людей на востоке осталась с этим мышлением: служить в армии – грех, брать в руки оружие – грех, участвовать в политической жизни – грех. Словом, мы не от мира сего и наша задача – только проповедовать Евангелие. И вот в этом ключе у некоторых христиан, проживающих в восточных областях нашей страны, частично под влиянием российских и региональных СМИ, сформировалось такое понимание: для украинцев мы москали или кацапы – отчасти потому, что не владеем украинским языком. А для россиян мы – хохлы, потому что некоторыми аспектами отличаемся от них, хотя бы даже на языковом уровне. Например, нам свойственно произносить не смычный (g), а щелевой звук «г» (h), что противоречит нормам русской орфоэпии. Поэтому лучшая реакция на непонимание с одной или другой стороны – возомнить себя какими-то исключительными: мы, мол, труженики, мы всю страну кормим, все с нами должны считаться и к нам прислушиваться. И это присуще многим жителям тех регионов, в том числе и некоторым верующим. Поэтому нужна долгая кропотливая работа по непредвзятому общению. Возвращаясь к языковому вопросу: не нужно ради национальной идеи вытеснять русский язык с этого региона, он должен стать инструментом по воспитанию патриотов своей страны, которые любят Украину и болеют за нее. Люди были одурманены, они боялись, что к ним придет «правый сектор» и начнет их бомбить. Сейчас всё становится на свои места. Многие в наших городах и сёлах уже сравнили поведение ополченцев и украинской армии, в большинстве своем люди уже убедились, кто есть кто. Остался незначительный процент населения, который симпатизирует поведению сепаратистов. Поэтому проблема разобщения в церквах нашего региона не стоит.

Мои недавние наблюдения после очередной поездки на освобожденные территории востока Украины: вот кто-то потерял пуговицу, но для него это равносильно смерти. У других разрушены дома, но они благодарят Бога за свободу, которая наступила после освобождения их земли украинской армией. Но мы должны через это пройти. Пока идет становление нашего народа, верующие всё еще видят одни и те же события по-разному.

Нечто подобное происходило в Деяниях 11:1-18. Апостолы и братья, бывшие в Иудее, услышав, что и язычники приняли Слово Божие, начали упрекать Петра за то, что он с ними общался. То есть вместо радости о покаянии язычников слышатся упреки. После того как Петр объяснил им всё произошедшее, они несколько смирились: «Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь». Это одна ситуация. Несколькими стихами ниже мы читаем о том, что в Антиохии к Господу обратилось много язычников. И когда слух об этом дошел до церкви Иерусалимской, то братья послали к ним Варнаву, который совершенно по-другому воспринял покаяние язычников: «Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем» (Деян. 11:23). Совершенно другое отношение! Понятно, нельзя напрямую переносить эту ситуацию в наше время, но речь идет об исходной позиции, как мы оцениваем происходящие вокруг нас события, с какой точки зрения? С точки зрения своего опыта? Тогда есть риск попасть впросак, потому что не всегда наш опыт может быть критерием истинности. Если будем смотреть на это с Божьей перспективы, тогда в худшем случае окажемся в числе верующих, которые думали: «Ну что ж поделаешь, видно и язычникам дал Бог покаяние». А в лучшем случае – подобно Варнаве, возрадуемся тому, что Бог делает вокруг нас через эти события. События, которые происходят на востоке, затрагивают многих людей. С одной стороны, они столкнулись с жестокостью этого мира, с демагогией лжеверующих и лжеполитиков, с другой стороны –  с бескорыстием и участием многих, в том числе и евангельских верующих, которые, страдая сами, помогают другим, организовывают коридоры, вывозят людей и раздают еду. Наверное, есть и будут церкви, главной целью которых является обезопасить себя, чтобы их ничего такого не коснулось, чтобы с ними ничего плохого не случилось. Читая Писание, я прихожу к пониманию, что Бог в этой ситуации что-то с нами делает. Именно в этой ситуации, когда горят наши дома и здания церквей, когда пленяют семьи верующих, перевозящих зимнюю одежду для детей-сирот. Пусть же наша молитва будет не только о том, чтобы Бог помиловал нас и сохранил, но пусть она выражает надежду на то, что милость Его будет над нашим народом, и чем раньше наш народ обратится к Богу, тем вероятнее это произойдет.

Беседовала Людмила Жакун

Врезка на страницу:

«Я всю жизнь прожил в Луганской области. Русскоязычный украинец. Почти четверть века – служитель в церквях ЕХБ. Все, что происходило в Луганске до конца июля этого года, знакомо мне не из СМИ. Я ТАМ ЖИЛ. Я общался и общаюсь со служителями, которые там живут. Поэтому для тех, кто поспешит меня и многих других служителей осудить, скажу: бойтесь оказаться в среде лжесвидетелей, произносящих "укоризненные суды" в адрес братства ЕХБ в Украине в оценке того, что происходит на востоке» – Сергей Мороз.